Люди за бортом

Не всем удалось стойко вынести суровые тяготы, лишения войны. Уже в ее первые дни и месяцы, особенно в ходе вынужденного отступления Крас­ной Армии, сотни, тысячи наших солдат и офицеров оказались в фашист­ском плену. Плен, пленные... Эти слова испокон веков у всех народов ассо­циировались всегда  с предательством, изменой Родине. Подобный стереотип еще по сей день живуч в нашем сознании. И только объективный анализ причин, приведших солдата к этой черте, поможет вынести ему заслужен­ный приговор или оправдать его поступок.

За все годы войны из числа уроженцев нашего района в плен попало 149 человек. Из них в 1941 г. — 60; 1942 г. — 63; 1943 г. — 18, 1944 г. — 8 человек.

Анализ списка военнопленных показывает, что основным местом их пребывания являлась Германия, в редких случаях — Франция, Финляндия, Австрия, Румыния. Некоторые солдаты из наших уроженцев оказались в плену на третий-пятый день войны. Немало из них находились в плену с первых дней и до конца войны.

В числе пленных оказался и житель д. Черепанове Александр Игнатьевич Макаров, 1922 года рождения, член ВЛКСМ. Окончив педучилище в Ядрине, работал учителем в одной из школ Ядринского района. С начала же войны был призван на фронт. Его часть, оборонявшая Киев, была полностью выведена из строя. Во время одного сражения его вместе с другими солдата­ми схватили немцы. Это произошло осенью 1941 г. Вскоре их привезли в концлагерь в крепость Демблин (старинное русское название Ивангород). В истории второй мировой войны этот лагерь известен так же, как Бухенвальд, Освенцим, Майданек. За все время войны немцы здесь истребили более 100 тыс. военнопленных.

В одном из бараков лагеря с 18 сентября 1941 г. по начало 1944 г. в нечеловеческих условиях вместе с десятками тысяч других находился и наш земляк. Как он потом рассказывал, ежедневно немцы вывозили по 70—80 трупов и аккуратно их штабелевали. Никаких шансов остаться живым или спастись каким-то образом не было. Свои последние мысли и чувства обреченные на явную смерть люди оставляли в своих лаконичных словах, нацарапанных ими на голых стенах камер, казематов, бараков. В этих словах безграничная любовь к Родине, призыв к оставшимся в живых отомстить немцам за их злодеяния и погубленные жизни. Нельзя их читать без содрогания: «Здесь была моя смерть. В этом здании я просидел 6 месяцев и последние дни моей смерти немец избивал и не только меня а всех кто был здесь сегодня меня ведут на расстрел мне есть не давали уже 10 дней...» Таких записей, занесенных в октябре 1947 г. государственными комиссиями СССР и Польши по расследованию немецких злодеяний над советскими военнопленными в Демблинской крепости, набралось 107. Под номером 87 запись: «Красночетаевского р-на д. Черепанове Макаров Александр Игнатьевич 1922 г.р. в плену с 18 сентября 1941 г., записано 29 апреля 1943 г.»

Впоследствии он рассказывал:

«В конце 1943 г. война все больше приближалась к Демблину. Уже слышим далекую канонаду. Наша авиация все чаще начала бомбить. Во время одной сильной бомбежки, когда лагерная охрана укрылась в бомбоубежищах, нам, нескольким пленным, удалось бежать. Несколько дней бродили в лесах. Питались чем попало. После долгих скитаний оказались у американцев. Затем нас отправили во Францию. После войны нас передали своим, и так мы оказались в Германии. Долго проверяли. Здесь меня устроили в одну школу, где обучались дети наших офицеров. Работал воспитателем. После была демобилизация. В лагере в Демблине раза два-три встречался со своими чувашскими земляками».

После войны большую часть своей жизни А. И. Макаров проработал в райобъединении «Сельхозтехника». Был уважаемым человеком. Здесь же вышел на пенсию.

Был в плену и другой житель д. Черепанове Петр Степанович Печников, 1923 года рождения. По его воспоминаниям, в августе 1942 года под Сталинградом он попал в плен, оттуда бежал, но потом опять концлагерь в Белоруссии. Работали на торфоразработках, в нечеловеческих условиях. Например, на первое мая немцы устроили баню — обливали людей холодной водой из шланга.

В сентябре 1943 года Петр Степанович опять бежал, пришел к партизанам, затем воевал до Победы на Калининградском фронте. Имеет медаль «За боевые заслуги», «За отвагу» и другие. Умер в 1994 году.

По-другому сложилась судьба Георгия Дмитриевича Майоровского. Родился он в 1908 г. в д. Аликово. В 1937 г. окончил исторический факультет Чувашского пединститута. По направлению попал в Коми АССР, где работал директором одной из школ. Затем учился в Пермском военном училище, откуда вышел лейтенантом. С первых дней войны он участник сраже­ний. Вот как он об этом пишет: «Попал на фронт лейтенантом. Сразу же бросили на участок тяжелых боев у Харькова. От Острогожска до самого села Ольховатка отступали, прикрывая своим огнем отступающие части Красной Армии. Очень жаль, что не погиб. Если бы отдал душу архангелу, во много раз было бы лучше, чем страдать до последних дней жизни. Потом скитался по лагерям военнопленных, на чужбине».

Г. Д. Майоровский домой не вернулся. Сначала Германия, потом Италия. Здесь он женился. Некоторое время работал преподавателем в одном из вузов. Затем переехал в Бразилию и обосновался в Сан-Пауло, где устроился механиком на аэродроме гражданской авиации. Изредка до родины доходили его ностальгические письма, в которых звучала боль за потерянную жизнь.

Среди пленных оказались и такие, которые служили во власовской РОА, несли службу в качестве лагерных надзирателей. Некоторые работа­ли в хозяйствах помещиков в качестве домашней прислуги или были на­правлены на военные заводы. После войны все пленные проходили через КГБ и по ним принимались соответствующие решения.

В 1944 г. в Архангельске силами советской контрразведки проводи­лась операция под кодовым названием «Мессалина». Как сказано в книге «Чекисты Чувашии» (Чебоксары, 1987), в неблаговидной роли передатчика секретной информации английской разведке оказалась и наша землячка.